Валерий Золотухин: - Каждый день стою на голове!

«Бумбараш» постарел

- Как Екатеринбург вас встретил?

- Отлично. Я летел из Москвы после успешного спектакля, у меня было прекрасное настроение, и Екатеринбург меня встретил хорошим морозом.

- Последний ваш визит сюда был, когда вы прилетали на кинофестиваль.

- И тут была премьера «Все мои сыновья», для меня это было большое событие. Надеемся еще раз сыграть этот спектакль в Екатеринбурге 4 апреля. Это постановка для кинофестиваля, Кшиштоф Занусси – председатель жюри, у него дома, в Польше, мы репетировали. Он сказал «Золотухин – любовь моя» и вычеркнул из контракта запись о моем дублере. Хотя для антрепризы это не совсем удобно.

- Вы вообще критично к себе относитесь?

- Конечно, я же веду дневники с 17-ти лет, там тоже отмечаю все безобразие, которое случилось со мной на сцене, в эфире или в кино. Я к себе отношусь достаточно критично и иронично. Если человек эту иронию к себе теряет, это не здорово.

- В Москве у людей есть возможность ходить на ваши спектакли. В регионах вас больше знают и любят по кино. Но для вас театр важнее.

- Да, театр так и остается на первом месте. Для актера это школа, ежедневный способ поддерживать себя в тонусе. Когда меня спрашивают о каком-то актере или актрисе, а я отвечаю «я ее не видел в деле» - это значит, что я не видел ее на сцене. Подмостки рядом не стоят с телевидением, кино. Потому что в театре виден рост, видна стать, глаза, происходит химический процесс, живое общение, и зритель это всегда чувствует. Живое слово со сцены гораздо сильнее.

- И все же если говорить о кино – какая у вас любимая роль, и кого вам больше нравится играть – положительных героев или мерзких личностей? Вот недавно прошел «Ночной дозор», где вы играли вампира.

- Там нигде не говорится, что он вампир, он просто трагический человек, у него есть недостаток, который он скрывает и делает все для того, чтобы сын не унаследовал этот недостаток. Он очень неоднозначный персонаж. Любимый персонаж для меня остается Моцарт, хотя для зрителей очень часто – Бумбараш. Иногда слышу в спину «как же Бумбараш постарел»… Я его посмотрел через 25 лет после того, как он был сделан. Боялся, стоит ли он такой высокой оценки, которую получил.

Вообще делить своих персонажей, свои роли на положительных и отрицательных – неверно. Например, я играл Гитлера с огромным удовольствием, много работал, изучал материал. Наверняка это злой гений, но для артиста это роль, и ее надо оправдать, иначе ее не сыграешь.

- Многие актеры боятся играть персонажей, которые несут отрицательный контекст.

- Бывают актеры одного амплуа, в советском кинематографе это тоже было, я и на себе испытал. Когда Кулижанов снимал «Преступление и наказание», и ему назвали мою фамилию, он сказал: «Ну, Золотухин – это же хозяин тайги, милиционер». Я не делю персонажей, есть роль и я ее оправдываю, какой бы отрицательный заряд она не несла.

- А есть роли в вашей карьере, от которых вы отказались?

Золотухин и в эфире, и в кино, но главное для него - театр.

Фото: Алексей БУЛАТОВ

- Нет, такого не было. Были отказы, когда я не читал сценарий – просто когда понимал, что не могу тратить время на то, чтобы читать, на разговоры. Потом, например, Хали-Гали в «Участке»: написано одно, а ты играешь другое. Фильм не имеет отношения к сценарию, но такая хорошая компания подобралась!

Рано хоронить российское кино

- У нас на днях произошло два события: был открыт памятник Ельцину и скульптура Гене Букину. Я знаю, что у вас есть идея поставить скульптуру Петру и Февронии в Екатеринбурге.

- Не только в Екатеринбурге. Идея родилась уже давно, здесь все переговоры шли благополучно. Но если мы еще протянем и не найдем место для этой композиции, то можем установить в Челябинске. Скульптура высотой метра полтора-два. Это покровители брака, семьи, любви, верности, они олицетворяют правильные ценности.

Звонок в студии:

- Меня зовут Антон. Валерий Сергеевич, впечатляет ваша работа в «Маленьких трагедиях»: вы играете человека, который понимает свою избранность и свою обреченность. Расскажите, пожалуйста, о ваших переживаниях во время работы над образом Моцарта.

- У меня даже мурашки по коже побежали. У меня была сложная ситуация, потому что работал в паре с великим артистом. Лучший Моцарт – это оперная версия, где пел Лемешев, а в кадре был Смоктуновский. Когда был последний съемочный день, и снималась сцена, где они выпивают вино, Иннокентий Смоктуновский говорит: «Ты выпил без меня?», а Моцарт отвечает: «Сыт я». И я произнес это так довольно, что Иннокентий Михайлович уронил бокал и сказал: «Он знает, что я его отравлю». Я остановил съемку и спросил, верит ли он в Бога. Если Сальери говорит Моцарту «Ты бог», то Бог знает, что он будет распят. Я заявил: «Я сыт всеми. Дайте сыграть, как я хочу». Сняли два варианта, и вошел мой вариант.

- Как вы оцениваете состояние нынешнего кинематографа?

- Хоронить российский кинематограф рано или вообще не стоит. Бывает ситуация, когда общество само требует на экраны этой гадости. Помню 90-е годы, когда появились видеомагнитофоны, западные пленки, когда то, что раньше было запрещено, теперь мы могли видеть. Общество рухнуло в таком своем интересе. У меня как-то взяла автограф девушка лет 15-ти, приняв меня за Соломина. Рассказал эту историю в семье, посмеялись, а потом сын кричит в спину: «Папа, а кто такой Соломин?»

Советский «ангельский» кинематограф, на котором мы выросли, был оптимистичным. В фильме «Единственная» мой герой спивается и погибает от любви. Но в кинематографе этого нельзя было сделать, и меня отправляли то в один профсоюз на исправление, то в другой, то на БАМ… Для меня в итоге фильм был не доигран, потому что плохого конца нельзя было представить в кино.

«У меня святое отношение к подмосткам»

- Многих актеров обижает, когда их не узнают или не помнят их регалии.

- Нет, меня это не цепляет. Это зависит от характера. Мы похоронили Татьяну Шмыгу, я хорошо знаю оперетту. Свердловская оперетта, например, была той, куда стремились. Шмыга хотела поменять фамилию в театре, и ей сказали, что из фамилии надо сделать имя.

- Одна ситуация – когда мальчик родился и учится в столице, становится актером. Другой вариант - молодой человек из глубинки, как вы, который в какой-то момент решает: «Я буду актером».

- Я с пяти лет никем другим себя не представлял, кроме как артистом. В этом году мне исполнится 70 лет, и я счастлив, что свою профессию не предал, и не представляю себя без сцены. Единственное – когда подхожу к сцене и вижу надпись «Посторонним вход воспрещен», думаю – не про меня ли это? До сих пор думаю! Отношение к подмосткам совершенно святое.

Звонок в студию:

- Меня зовут Галина. У нас идет мало российских фильмов. Какие из последних вы могли бы рекомендовать?

- Я мало смотрю. С большим опозданием посмотрел фильмы Михалкова «12» и «Утомленные солнцем-2». А так я больше человек театра.

- В этом году вы юбиляр, вас будут поздравлять, готовить подарки, творческий вечер. А как сам Валерий Золотухин готовится к своему дню рождения.

- У меня пока кроме страха ничего нет. Но в этом году в Барнауле строится театр. Нам выделили деньги, и юбилей, я думаю, отмечу тем, что откроется это новое здание театра. Для меня это событие должно стать самым главным подарком. Был там недавно, видел, это украшение площади. С трепетом жду этого события. В этом году мой младший сын Ванька пойдет в школу, тоже переживаю по этому поводу – как его будут учить…

- Как удается, снимаясь в кино, играя в театре, еще и удаленно быть худруком театра?

- Человек задуман не так, как мы себя представляем себе. Человек использует свои возможности на 7-8%, гении – на 17%. Я летаю в Барнаул раз в два месяца, смотрю студентов, принимаю экзамены. Это все возможно, не так страшно. Просто нужно себя организовать. Дисциплина и режим меня спасает. Например, я стою на голове каждый день 7 минут.

- 4 апреля второй раз вы привезете свой спектакль в Екатеринбург.

- Этот спектакль для меня очень важный, я играю главу семейства, который из меркантильных целей поставляет детали самолетов, и гибнут летчики. И его сын, узнав об этом, совершает самоубийственный поступок. В Екатеринбурге на премьере были мальчики, меня это поразило. И их это заворожило, они смотрели постановку со слезами на глазах, потом спорили о нем. Думаю, по какой-то школьной, семейной программе важно, чтобы «Все мои сыновья» посмотрели этот спектакль.

- А много сейчас вообще талантливой молодежи?

- Много было всегда, есть и будет. Бывает человек, вроде бы, не подающий надежды, но он так себя дисциплинирует и так работает, что становится действительно мастером. А человек, которому много дано, зачастую зарывает свой талант.