Виктор Пестов: По понятиям больше не живут. И это хорошо

Виктор Пестов впервые побывал в редакции "Комсомолки"

Фото: Александр РАЙКО

Представления о жизни за решеткой и работе службы исполнения наказаний у большинства людей, которые никогда не имели проблем с законом, в основном сложены из самых страшных стереотипов. Небо - в клеточку, друзья - в полосочку, ну и так далее. Многие вообще не хотели бы об этом никогда думать.

Тем не менее, сегодня в колониях на Кубани лишены свободы порядка 15 тысяч человек, это мужчины, женщины и даже подростки. Тысячи разных судеб и семейных трагедий. О том, можно ли исправиться в колонии, и о главном наказании для человека на встрече в редакции «Комсомолки» рассказал Виктор Пестов, начальник Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Краснодарскому краю.

Виктор Владимирович приходил к нам в гости в феврале. А публикуем интервью с ним накануне профессионального праздника сотрудников ФСИН: 12 марта - День работников уголовно-исполнительной системы.

ИЗ ДОСЬЕ «КП»

ПЕСТОВ Виктор Владимирович

Родился 3 июня 1972 года в Уфе. В 1994 году окончил Башкирский госуниверситет по специальности «Экономическое и социальное планирование», в 2001 году - Уфимский институт МВД России, в 2011-м - Академию права и управления ФСИН России.

С 1994 года - оперуполномоченный подотдела по борьбе с организованной преступностью и коррупцией, затем работал в отделении собственной безопасности при УИН в РБ.

В декабре 2010 года назначен на должность заместителя начальника ГУФСИН России по РБ. С 11 декабря 2012 года по 8 июня 2015 года занимал должность начальника УФСИН России в Ханты-Мансийском округе. С июня 2015 года - начальник УФСИН России по Краснодарскому краю.

Полковник внутренней службы, награжден медалью «За отвагу» и медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени.

В колониях-поселениях не хватает мест

- Виктор Владимирович, в представлении подавляющего большинства населения жизнь «на зоне» - это сущий ад. Недаром говорится, что тюрьмы и смерти нельзя желать даже врагу.

- Возможно, я вас удивлю. Но на сегодняшний день практически во всех наших колониях достаточно свободных мест. В последнее время Уголовный кодекс был гуманизирован, то есть декриминализированы некоторые статьи. А это значит, что сейчас наказание в виде лишения свободы может заменяться другими санкциями. Вот поэтому у нас в колониях-поселениях, в которых режим мягче, на 500 мест меньше, чем требуется. Потому порядка 500 человек в год направляем в соседние регионы для отбывания наказания.

Что касается условий содержания, то есть установленные законом нормы, которые неукоснительно должны соблюдаться.

- Мы как-то делали репортаж из одной нашей колонии. Это не камера два на два с решетками и нарами. А вполне себе большая комната со сплитами, шторами на окнах, и никаких тебе решеток. По забору только колючая проволока. Не было бы ее - ну вот, ей богу, больница! На территории есть магазин, в котором даже куры-гриль продают, пирожки, шоколад, газировку. Сам двор - с клумбами, асфальтированными дорожками, выметен, как плац у военных, библиотека… Кому-то на свободе не так комфортно живется…

- А почему вы считаете, что наша система должна истребить человека? Он совершил деяние, получил срок, должен понести наказание, а не быть физически уничтоженным. Главное наказание - это ограничение свободы человека, а не его рациона, осужденный находится в изоляции от общества. Но и связь с ним он терять не должен, понимаете? И для того, чтобы он не потерял связь с этим самым обществом, ему предоставляются короткие или длинные свидания, ему полагается медицинская помощь при необходимости, одежда, бытовые условия. Да, почему вы считаете, что он не имеет права покупать курицу-гриль или читать книги? Он не лишен этого права. Наша цель - помочь исправиться.

- А система исправляет? Уж извините, но сколько рецидивов…

- Вы уверены, что рецидив - это вина кого угодно, но не самого человека? Уголовно-исполнительная система позволяет заключенному переосмыслить и осознать, что он совершил ранее, сделать выводы и принять для себя какое-то решение. Она дает ему время, чтобы переосмыслить свою прошлую жизнь. Человек должен понять, что существовать в конфликте с законом просто невыгодно. Система должна научить его нормально жить, иметь возможность зарабатывать, обеспечивать семью, вести нормальный образ жизни.

А понять, какой путь для себя выбрал человек, можно только после того, как он выйдет на свободу. В колонии он может выполнять все требования и быть безукоризненным с точки зрения закона. Но это отношения «начальник - подчиненный», за пределами колонии он начинает вновь выстраивать общение с людьми и здесь может проявить как хорошие, так и плохие качества. Уголовно-исполнительная система - это все-таки система принуждения, нужно обязательно это учитывать.

Заключенные имеют возможность освоить новые для себя профессии Фото: предоставлено УФСИН России по Краснодарскому краю

- Система наказаний в разных странах отличается. В Норвегии, например, мы видим, в каких прекрасных условиях находится убийца Брейвик. Как вы считаете, чтобы человек исправился, условия для него должны быть жесткими или стоит их смягчить?

- Я считаю, что система, которая сложилась в нашей стране, наиболее эффективна. Еще раз повторю, главное наказание - это ограничение его свободы. При этом осужденный обладает законными возможностями по коммуникации с внешним миром - свидания, телефонные переговоры. Это необходимо для поддержания социальных связей. Но чем дольше человек находится в местах лишения свободы, тем эти связи слабее, и не по его вине. У тех людей, с кем он пытается коммуникацию наладить, со временем все меньше желания это делать. Это уже другой вопрос…

КСТАТИ

В уголовном законодательстве предусмотрены даже отпуска для женщин и мужчин, имеющих детей. По решению начальника учреждения он может выходные дни проводить со своим несовершеннолетним ребенком. Но пока правоприменительной практики такой нет.

В женской колонии есть дом ребенка. В рамках новой дорожной карты Краснодарский край участвует в эксперименте по совместному проживанию матерей с детьми. По закону они имеют право находиться с детьми три часа в день, в свободное от работы время. Но для 12 матерей созданы условия для постоянного пребывания с детьми. В первую очередь, это женщины с положительным поведением, с малышами на грудном вскармливании. И, разумеется, уровень их криминальной зараженности (отношения к криминальным правилам) должен быть минимальным.

В крае практически во всех учреждениях действуют профессиональные училища. По словам Пестова, это дает возможность получить востребованную профессию. В женской колонии готовят поваров-кондитеров. Оказалось, что это востребованная профессия на рынке труда!

Мужчин стараются учить строительным специальностям, потому что рынок сейчас в этой сфере достаточно активен.

Дом ребенка в женской колонии Фото: предоставлено УФСИН России по Краснодарскому краю

- Виктор Владимирович, все мы знаем, как заключенные пытаются не потерять связь с обществом. Чуть ли не каждую неделю новость - очередной пройдоха по телефону из колонии «развел» на деньги доверчивую пенсионерку.

- Продолжайте. А что происходит затем?

- В смысле? Старуха в слезах пишет заявление полицию...

- Все верно, только мало кто говорит о том, что эти мошенники очень быстро ловятся и тут же, отбывая свой уже существующий срок, получают очередной, автоматически ухудшая свои условия содержания. И таких, привлеченных к уголовной ответственности за подобные деяния, достаточно, поверьте. Потому что совместно с правоохранительными органами мы очень серьезно боремся с подобным явлением, боремся методом более жесткой изоляции. Вам, как обывателю, наверное, не известно, но внутри учреждения есть разные условия содержания - обычные, облегченные, строгие. Есть штрафные изоляторы, помещения камерного типа. Это своего рода социальный лифт внутри учреждения. Он может двигаться как вверх, так и вниз. Мы способны обеспечить жесткую изоляцию тех, кто занимается незаконными делами, главное, чтобы вовремя поступил сигнал.

- Давайте не будем лукавить. Телефоны в камеры попадают не с Марса.

- Это точно. Сейчас активно используют всевозможные средства, в других регионах были попытки даже квадрокоптерами доставить запрещенные вещества и предметы. Действительно, это телефоны и наркотики, в основном. Попыток очень много, используют и автомобили, которые заходят на ремонт в учреждения. Прячут, заваривают. Изобретательность - отличительная черта нашего народа. Но мы же тоже его часть, так что легко не проведешь (смеется). Пресекаем.

Литейный цех в ИК-2. Фото: предоставлено УФСИН России по Краснодарскому краю

По понятиям больше не живут…

- Сегодня поступают тревожные сигналы из школ разных регионов. Появилась некая мода на субкультуру АУЕ - арестантский единый уклад, романтизируют блатные понятия, а некоторые даже считают, что попасть за решетку и «не прогнуться» - верх успеха. Замечаете ли вы эту проблему, откуда она взялась?

- К сожалению, есть такое явление, как попытка пропаганды девиантного поведения, внедрения в жизнь так называемых «понятий» (свод неписанных правил и норм, принятый в криминальных сообществах). «Профессиональные» преступники стараются вовлечь в эту сферу новых людей. Конечно, мы всеми средствами пытаемся этому противостоять. Во-первых, это воспитательная работа - рассказываем людям, к чему это может привести их. Во-вторых, путем изоляции и дискредитации лидеров, которые пытаются завладеть молодыми умами. В-третьих, существует разделение тех, кто впервые отбывает наказание, от рецивистов, чтобы уменьшить воздействие на них криминальной среды. В воспитательной колонии для несовершеннолетних работаем с каждым индивидуально. Сегодня есть предложение поднять возрастной порог нахождения осужденных подростков в воспитательной колонии до 23 лет.

- Невозможно пройти мимо этой истории. Что, как говорится, пошло не так в Белореченской колонии для несовершеннолетних, где в 2015 году сотрудники колонии избили осужденных, один из которых умер?

- Произошла неадекватная реакция сотрудников на поведение несовершеннолетних осужденных. Мне трудно представить, что было в их головах, что они вот таким образом поступили. Остальные сотрудники колонии, к сожалению, только наблюдали и не приняли никаких мер, чтобы остановить незаконное и неуместное применение силы.

Но стоит не забывать, что многие осужденные - люди с несколько искаженными понятиями и психикой. Они не отличаются приветливостью и хорошими манерами. И в местах лишения свободы они оказываются неслучайно.

Случаи неправомерного применения силы и спецсредств сотрудниками колоний на местах бывают все реже и реже, ситуация меняется. Мы стараемся максимально сократить использование средств, которые могут нанести вред здоровью осужденных.

- Насколько воровской мир является «идейным»? Уголовное сообщество по-прежнему живет «по понятиям», которые в том числе запрещают сотрудничество с представителями власти и диктуют отношение к осужденному согласно его статье?

- Криминальные понятия со временем становятся размытыми. И это хорошо, когда они не работают в исправительных учреждениях. Это позволяет для всех создать нормальные, одинаковые условия отбывания наказания.

Вот если вернуться к той же Белореченской воспитательной колонии для несовершеннолетних. Там сегодня 47 осужденных. Из них порядка 20 осуждены за преступления против половой неприкосновенности личности. Если бы эти «понятия» работали, вы можете себе представить, что бы происходило.

- Не секрет, что никто не застрахован от судебной ошибки. Ваши сотрудники, проработавшие в колониях не один год, наверняка понимают, что перед ними, вполне возможно, тот самый случай. Да и самих заключенных не проведешь…

- (после небольшой паузы). Мы не обсуждаем приговоры суда. Наша задача - их исполнять и дать человеку возможность защищать свои права, даже в условиях лишения свободы.

- Осужденные по каким статьям самые законопослушные?

- Это может быть парадоксально, но практика показывает, что нормально себя ведут, то есть выполняют все законные требования администрации, осужденные на длительные сроки. Человек понимает, что ему придется провести в учреждении много времени и старается выстраивать отношения соответствующим образом.

Женская колония в Усть-Лабинске Фото: предоставлено УФСИН России по Краснодарскому краю

КСТАТИ

- Работа с заключенными наверняка сказывается на психике сотрудников колоний. Как вы отбираете кадры и сохраняете их от, что называется, профессиональных деформаций?

- У нас есть психологическая служба, которая работает на самом первом этапе подбора сотрудников. Сначала беседа со специалистом и только потом все остальное. Психолог дает оценку - может ли человек работать в этой сфере, насколько он стрессоустойчив, в каком состоянии его психика. А в процессе службы у нас ежеквартально все сотрудники проходят обследование психолога и психокоррекционные программы. Вы правы, ведь это очень сложная работа, связанная с большими психологическими перегрузками.

- О чем говорят ваши сотрудники с психологами?

- Могу сказать, что самые частые вопросы, с которыми обращаются сотрудники за помощью, касаются взаимоотношений в семье, а не работы.

Женщинам - по 3. Мужчинам - по 2

- В Краснодарском крае вы работаете уже без малого три года. Вам нравится здесь, коллеги не завидуют?

- Я не стремлюсь к тому, чтобы мне завидовали. Краснодарский край - очень хорошая, благодатная земля. Здесь живут очень трудолюбивые люди, и мне очень приятно работать в нашем регионе. А вообще, по опыту службы я вам скажу, простых субъектов для службы не бывает. Везде есть своя специфика, свои особенности. Их нужно учитывать, и тогда все получится.

- А у вас получается?

- Надеюсь, что да (улыбается). Последние четыре-пять лет региональное управление не было в числе отстающих в системе ФСИН, находились примерно в середине списка. Сейчас мы приближаемся к верхней трети. Я думаю, что наше движение вверх продолжится, как и улучшение показателей.

- Вы нас пугаете. Что же это за показатели такие? Соревнуетесь, у кого больше людей за решеткой?

- Нет, что вы (смеется). Показателей оценки нашей работы очень много, их порядка 30. В первую очередь, это стабильная оперативная обстановка. Если с этим все в порядке, то можно решать все остальные задачи - заниматься трудоустройством осужденных, вопросами социальной реабилитации, адаптации, воспитания, медицинского обслуживания. Последнее очень важно, ведь практически треть заключенных страдает социально опасными заболеваниями - туберкулез, ВИЧ, гепатит и так далее.

- Какое отношение к заключенным с ВИЧ-инфекцией?

- Все зависит от того, на какой стадии находится недуг. Если у человека есть вторичные заболевания, то возможна по медицинским показаниям его госпитализация, нахождение в стационаре медчасти. Если этой стадии нет, то он содержится с осужденными в обычном отряде, но получает необходимую терапию.

- А к осужденным женщинам есть особый подход в уголовно-исполнительной системе?

- У нас есть специальная колония для осужденных женщин. Она находится в Усть-Лабинске. Для представительниц слабого пола предусмотрены обычные условия. Если для мужчин положено два квадратных метра на человека, то в женской колонии - уже три. Таковы нормативы, они были такими всегда. Все остальные условия, которые необходимы по режиму, соблюдаются, как и в мужской колонии. Могу сказать, что женщины даже за решеткой хотят быть красивыми, многие уделяют внимание своей внешности и даже красят волосы. Это не запрещено.

Виктор Пестов с редакцией "Комсомольской правды" в Краснодаре

Фото: Александр РАЙКО

НЕМНОГО О ЛИЧНОМ

- А теперь небольшой блиц, о вас не так много известно, только сухая официальная биография. Давайте по порядку. Вашу службу сложно назвать работой мечты. Почему вы решили работать именно в этой сфере?

- На выбор профессии повлияла династия. Моя мама - ветеран МВД, всю жизнь проработала в правоохранительных органах. Так получилось, что после того, как я закончил с отличием гражданский вуз, должен был заниматься банковской деятельностью, но попал в органы внутренних дел.

- Известно, что вы награждены медалью «За Отвагу», но вы никому не рассказывали ее историю…

- В 2000 году в составе группировки УИС мы выполняли задачи в Чечне. Участвовали в боестолкновении. Нам удалось выжить.

- Было страшно? Часто об этом вспоминаете?

- Не успели испугаться, все случилось очень быстро. Вспоминаю, только когда спрашивают или на встречах с боевыми товарищами.

- Как проходит ваш обычный день? Во сколько начинаете работу?

- С 8 часов утра. День начинается со сбора информации и оценки обстановки. Потом провожу совещание, ставлю задачи. Стараюсь больше общаться с людьми, подчиненными и чаще бывать в учреждениях. Ведь там проходит основная работа.

- Какой вы руководитель? Вас боятся подчиненные?

- Лучше спросите об этом у моих сотрудников (смеется). Но я считаю, что в человеке должна быть самодисциплина, а не страх перед руководством.

- Мы слышали, что любите играть в хоккей…

- Да, не так часто, как хотелось бы, но стараюсь делать это регулярно. Собираемся на катке, в командах абсолютно разные люди - от рабочих до начальников, на площадке все равны.

- Что вам больше всего помогало добиваться целей в жизни?

- Спорт. Я занимался дзюдо. Спортивная школа дала много качеств, которые пригодились в жизни - привык всегда бороться, несмотря на различные трудности.

- Какие чувства у вас вызывают фильмы «Зеленая миля» и «Побег из Шоушенка»?

- «Зеленая миля» - это прекрасный, замечательный фильм. Каждый раз он вызывает бурю эмоций. Но я знаю, к чему вы клоните (смеется). Если вы спрашиваете меня как руководителя управления, то скажу, что подобные взаимоотношения между заключенным и сотрудником колонии могут возникнуть, но ни к чему хорошему они привести не могут. Важно не переступить черту и оставаться профессионалом. Каждый, кто находится в местах лишения свободы, старается сделать свою жизнь более комфортной. Это возможно, но только в рамках закона, вне зависимости от человеческого отношения между сотрудниками исправительного учреждения и заключенными.

А вот история побега малореальна, ведь главная задача - изоляция. Она на самом жесточайшем и строгом контроле. Случаи побега из-под охраны единичны в стране, в нашем регионе их не было в последние годы. Уверен, что и не будет.

«СПРАВКА «КП»

Следственные изоляторы (СИЗО) - предназначены для содержания подозреваемых и обвиняемых, в отношении которых в качестве меры пресечения избрано заключение под стражу. Здесь проживают граждане, в отношении которых еще не вынесен приговор суда.

Колония-поселение - для осужденных за преступления, совершенные по неосторожности, умышленные преступления небольшой и средней тяжести. Здесь можно свободно передвигаться по территории без охраны.

Исправительные колонии общего режима - осужденные проживают в общежитиях, имеют право на короткие и длинные свидания, могут покупать продукты питания и предметы первой необходимости, получать посылки.

Исправительные колонии строгого режима - здесь находятся впервые осужденные за особо тяжкие преступления, а также рецидивисты. Заключенные проживают в общежитиях, имеют право на свидания и посылки, но реже, чем в колонии общего режима.

Исправительные колонии особого режима - для особо опасных преступников и осужденных пожизненно. Здесь живут в камерах по два человека, либо в общежитиях.

Тюрьмы - здесь содержатся наиболее опасные преступники и нарушители порядка в других типах учреждений. Живут в запираемых камерах по несколько человек или в одиночных.

Воспитательные колонии - для несовершеннолетних преступников до 18 лет, на территории есть учебное заведение.

В регионе работают три следственных изолятора, четыре колонии общего режима, четыре колонии строгого режима, одно лечебно-исправительное учреждение, межобластная туберкулезная больница, воспитательная колония для несовершеннолетних правонарушителей и две колонии-поселения. Тюрем на Кубани нет, как и колоний особого режима.