Что привлекает земледельцев-староверов в Приамурье?

Фото: Анатолий ЛЕВСКОЙ

В Амурской области недавно побывала довольно колоритная делегация из Южной Америки. Чуть больше десятка человек могли бы показаться участниками казачьего хора в концертных костюмах - окладистые бороды у мужчин, расшитые платья до пола у женщин. За одним исключением - это всё было по-настоящему.

В Приамурье приехали главы старообрядческих семей. Когда-то, во время революции, их предки бежали из России и со временем осели в Бразилии, Аргентине, Уругвае. И теперь, спустя 100 лет, они ищут дорогу домой. Делегаты уже побывали в Приморье и Хабаровском крае. У себя на родине все они крестьянствуют - выращивают сою, кукурузу, рис. Этому их научили родители. И родители же передали знание русского языка, старообрядческую веру и рассказы о далёкой России.

Во всей Южной Америке, по оценкам старообрядцев, живут около трёх тысяч их одноверцев. Фото: Анатолий ЛЕВСКОЙ

«Шибко глянется»

Григорий Кузнецов, как ни парадоксально, бразилец. Он родился в Бразилии, имеет тамошний паспорт, ходил в местную школу. По-русски Кузнецов, как и большинство южноамериканских старообрядцев, говорит с характерным говором: архаичные формы, крестьянское «оканье», устаревшие слова. Он кажется путешественником во времени.

- Я родился тама. Нас у мамы с тятей было 11 человек - восемь мужиков и три женщины. Предки с Хабаровска ушли в Китай. У меня есть дети, внучата есть, все тама. У нас шесть детей, есть сын женатый, есть дочь отдадена. Два внука есть от дочери, а от сына ишо нет. Я в первый раз в России. Я в Америке, в Аляске бывал, ездил туды, у меня там браття живут. Так что уже знаю, что такое холод, что такое снег. Здеся мои братаны живут, уже четвёртый год будет. Приехали, зачали сою сеять, приглянулося. У нас ишо возле Хабаровска живёт тётка, сестра мамина. Шибко было охота её увидеть. Но не увидимся, - рассказал Кузнецов.

В Бразилии у Григория осталась большая ферма. Но места для большой семьи становится маловато.

- Там нам уже шибко тесно стало. Наши дети выросли, сколь у меня уже земли есть, хозяйство уже маловато дает. А если сумем тут хозяйство хороша купить или государство нам сколько дать, то переезжать будем. А если мало помощи будет, то будем тама жить. Я выращиваю рис, сою и кукурузу. У нас пшеница там не сеется. Тама, где я живу, тама тёпло место.

Амурская область, говорит фермер, ему «глянется шибко». Однако пока каких-то выводов он не делает - нужно ещё многое увидеть и решить. А вот от поездки в Россию его пыталась отговорить мама. У старшего поколения слишком сильны воспоминания о тяжёлых временах в начале ХХ века.

- Трудно стало из-за коммунистов. Мы-то не жили, этого не знам, а мама-то, она всё ишо живая, так даже говорит: «Вы не знаете, куды едете, как там трудно. Вас там не знаю, как встречать будут, может так же, как и с нами делали». Но как мы сейчас проехали - нам шибко глянется. Это нам всё ещё кажется сказка. Мы только глядели на букварях, только рассказывали люди. А чо мы щас сами видим, то ещё не можешь в голове обработать. Города шибко красивые, чистые. Всё устроено везде, дороги хорошие, поля красивые. Покамест глянется всё, - поделился Кузнецов.

В Приамурье делегатов свозили на пустующие поля - посмотреть, где можно обустроиться, завести хозяйство. Фото: Анатолий ЛЕВСКОЙ

Молитва и спутники

В Приамурье делегатов свозили на пустующие поля - посмотреть, где можно обустроиться, завести хозяйство. Одна из точек - в Мазановском районе. Бородатые мужчины в подпоясанных тесьмой рубахах деловито смотрели, щупали, растирали комья земли в ладонях. И набирали грунт в полиэтиленовые пакеты. Как объяснили, отвезут в лабораторию, на анализ.

- 12 декабря был «круглый стол». Нас спросили: «Готовы ли вы переезжать?» Я говорю: «Слушайте, как мы можем говорить о свадьбе, если мы невесту не посмотрели?» Давайте съездим, посмотрим, пошшупаем, тогда будем разговаривать, - рассказал Аврам Калугин.

Старообрядческая вера совсем не запрещает фермерам пользоваться благами цивилизации. Практически у каждого - современный смартфон, а в сельхозработах они полагаются на авиацию и даже спутники. Космические аппараты отслеживают состояние почвы.

- Нужно, чтобы калия было в меру, чтобы фосфор был, ну ещё некоторые там. С гектара - 10 местов, где мы берём землю, сдаём на анализ. Потом комбайны записывают, где больше урождает, где меньше. Потом разбрасываем удобрения по спутнику, - объяснили мужчины.

От этих чудес современной техники зависит жизнь старообрядцев: не будет урожая - разорится ферма, нечего будет есть. Не возбраняются даже соцсети. Но, разумеется, всего должно быть в меру и во благо.

- Я не совсем против, и не совсем за. Это, в моём понятии, так же, как ружьё - оно может использоваться в добро или в плохое. Это зависит от человека, - говорит Калугин.

Старообрядческая вера совсем не запрещает фермерам пользоваться благами цивилизации. Фото: Анатолий ЛЕВСКОЙ

Другой мир

Но, вместе с тем, контакты с «миром» старообрядцы всё же стараются свести к минимуму. А если на такие контакты всё-таки приходится идти, то за этим обязательно последует повинность. Например, за съеденные в дороге чипсы придётся серьёзно молиться.

- Конечно, мы не можем запасти еды на всю дорогу. Поэтому вот, смешались с миром. Это не грех, но чтобы быть по закону, нужно теперь исправиться, - объяснил Калугин.

Во всей Южной Америке, по оценкам старообрядцев, живут около трёх тысяч их одноверцев. В Бразилии к ним привыкли. И считают русскими.

- Зависит от нас: если мы ведём себя достойно, то относятся абсолютно одинаково, как к любым другим, - говорит Аврам.

На каждую семью приходится по 300-600 гектаров земли. Крестьянский труд давно стал образом жизни. Бывает, что из общины люди уходят в мир. Некоторые, правда, потом возвращаются. А ещё бывает, что в общину приходят из внешнего мира. Но таких пришельцев ждёт долгий испытательный срок в три года.

Вернутся староверы в Приамурье или нет, покажет время. Фото: Анатолий ЛЕВСКОЙ

Встреча через 10 лет

Анатолий Килин из Уругвая 10 лет не видел брата. В Россию его родные приехали в 2008 году. И когда Анатолию представилась возможность увидеть родных, он отправился в путь. Сейчас его родные живут на ферме под Свободным. Туда делегация прибыла после осмотра земель.

- Два месяца и 10 дён я пробыл в России, и мы разлучились с тятей. Вчера вечером только встретились. Родственники жили в Белгороде, в Кашлыково, потом в Дерсу. Я сказал: «Поживите - можно ли сюды ехать или не можно». Ну, вот доселе не сталкивались с проблемами. Живут. В Уругвае хорошо было с 2008 до 2015-й, а сейчас кризис. Ни в банке не возьмёшь деньги, нигде. Я распродал всё, сюда поехал. Ишо мало видел, но тут другая страна. У меня три профессии есть - сельское хозяйство, пчеловодство и рыболовство. Пасеку могу, шибко много денег надо на сою. А где их взять? Сейчас вернусь в Уругвай и буду подавать на переселение. Перееду пока сюда. Надо смотреть, чем заниматься, - рассказывает Килин.

Жена Анатолия ушла в мир, оставив ему троих детей. Он с гордостью показывает их фотографии в телефоне - две девочки и мальчик в традиционных одеждах. Мечта Килина - устроить пасеку: 500 ульев минимум, а лучше - две тысячи. Амурских морозов он не боится - работал пчеловодом в Канаде, где ещё холоднее.

У себя на родине все они крестьянствуют - выращивают сою, кукурузу, рис. Этому их научили родители. Фото: Анатолий ЛЕВСКОЙ

С полей - на космодром

Тем временем жители старообрядческой деревни под Свободным вполне обжились на новом месте.

- С урожаем очень хорошо. Единственное - маленечко мороз ускорил. Тыкву побило, арбузы побило, у соседа сою побило. Так-то всё нормально. С космодромом подписали договор, что я буду поставлять им продукцию - картошку, свеклу, тыкву, индюков. Всё берут, - поделился один из переселенцев.

После Амурской области делегаты отправились дальше, на поиски нового дома. Вернутся староверы в Приамурье или нет, покажут время и результаты анализа почвы. Рисковать фермеры не хотят. Хоть и душа, по их словам, с детства в России, но потерять всё очень легко. Одно радует: мужчины признались, что многие нелестные слухи о далёкой родине оказались неправдой.