Александр Проханов: На майдане я с самого начала чуял запах крови, а сейчас пока - только запах пороха

Александр Проханов приехал в гости в редакцию "Комсомольской правды"

Фото: Иван МАКЕЕВ

«Певец боевых колесниц»

...На этот раз поводом для приезда Александра Проханова в «Комсомолку» стал выход его новой книги «Певец боевых колесниц». Но классик моментально, как это у него бывает, переправил разговор с книжных страниц - на страницы нашей жизни сегодняшней. Впрочем, одно от другого у него мало чем отличается...

- Александр Андреевич, а почему ваш «Певец боевых колесниц» - весь в красном?

- Дело - не в цвете обложки, а - в настроении...

Это один из самых жестких моих романов. Один из самых беспощадных.

Он, этот роман, венчает собою серию, опубликованную раньше - с генералом Белосельцевым.

Это - серия, где генерал – разведчик, мистик – оказывается среди страшных конфликтов конца ХХ века. Афганистан, Кампучия, Никарагуа, Африка – Ангола, Мозамбик.

Это целый «полк» моих геополитических романов.

С тех времен прошла эра. Кончился мой любимый Советский Союз, завершился ельцинский период. Возникла сегодняшняя Россия.

И я, «живя вспять», обращаюсь к себе самому и к моему герою – генералу, я прощаюсь с ним, я раскланиваюсь с ним.

И вот - «Певец боевых колесниц», роман о метафизической судьбе престарелого воина, витязя, который всю жизнь, как и я, писатель, воспевал боевые колесницы – танки, БТРы, летящие в небесах самолеты, подводные лодки...

И еще в этом романе я описал небольшой, но драгоценный для меня кусок современной сирийской войны. Это не идиллия, не пастораль, это военный - роман.

Александр Проханов и Александр Гамов

Фото: Иван МАКЕЕВ

«К нам забросили шпионов»

- В ваших романах всегда очень многое «значится» между строк... И сейчас вот я вижу - вы снова пытаетесь нас предупредить о чем-то... Только вот не пойму - о чем же? А?

- Саш, ну, как о чем? Смотри внимательно! Точнее - всматривайся! Ну, неужели ты не видишь, что я предостерегаю и президента, и нас - о том, что складываются целые пласты ненавистников, завистников, заговорщиков вокруг России...

- Да ну? Где же?

- Дорогой - протри глаза! У нас - здесь, в самой России. И чем напряженнее атмосфера за пределами нашей любимой страны, чем бдительней мы должны быть - и таковыми, конечно же, становимся - тем еще быстрее активизируются вот эти люди, которых называют «пятой колонной».

И это очень тяжелая для нас ситуация. Мы находимся в предвоенных временах.

- Вот!

- А в это время у нас здесь, в тылу, работает неприятель – хорошо оснащенный, умный, дерзкий.

- Их, этих неприятелей, забросили к нам, это шпионы?

- Да, их забросили, начиная с... ХХVIII столетия.

- Да? Как же нам быть-то теперь? Одни, значит, зажигалки гасят, как это было в Великую Отечественную, а другие - по шпионским рациям расположение наших важных целей передают самолетам вражеским?

- Если угодно, да!

Но драма, Саш, в том, что эти ренегаты, отступники – некоторые из них находятся уже прямо в наших центрах, в наших штабах, в наших интеллектуальных структурах. Они ведут свою чудовищную подрывную активность.

И враг, который раньше должен был ставить высоковольтные башни и посылать на нас сигналы своих радиостанций, - теперь ему не нужно этого делать. Эти радиостанции находятся в самом центре России – в Москве.

«НКВД сегодня не поможет...»

- Раньше же, в Великую Отечественную, НКВД боролось с лазутчиками. А сейчас - кто должен?

- Сейчас этой либеральной среде противопоставлен поднимающийся слой российских государственников, патриотов, которые взращиваются и которые ведут тяжелейший и не всегда успешный бой с этим сонмом демонов, которые слетелись в Россию. И этот бой очень жестокий.

Иногда нам, патриотическим писателям, не хватает поддержки государства. Мы берем на себя те функции, которые оно не может выполнить в силу того, что ведет свое летоисчисление от либеральной ельцинской России.

Но и НКВД здесь никакого быть не может.

Но - не дай Бог, если эти люди одолеют сегодняшнее наше государство, если они опять, в который уже раз, рассыплют наши организации, наши заводы, нашу армию, нашу разведку, нашу культуру. Это будет невыносимо тяжело. И мы к этому готовимся. Мы мобилизованы, мы готовы сражаться до последнего.

- Вы что, возьмете автомат? Мы помним ваши фотографии из горячих точек. С оружием в руках...

- Я вспомню, чем я занимался в 1991 году здесь, чем я занимался в 1993 году. - Нет! Сегодня эта война, прежде всего, представляет собой состязание умов... И - образов, метафор.

Сегодняшнее сражение – это сражение по лекалам Голливуда. А Голливуд - сильнее танковых колонн и авиационных армий. Этот Голливуд навязывает нашему народу свои образы, свои метафоры. Он разрушает представление наших людей о Родине, о смыслах глубинных...

Новая книга Александра Проханова «Певец боевых колесниц»

«Мои романы - как невидимые армии»

- И как же теперь быть? Кто поможет? Кто спасет? А-а?..

- Вот как раз задача писателя – восстанавливать эти наши утраченные коды, эти образы.

Я сражаюсь с врагом гораздо более утонченным, изощренным, быть может, даже - непобедимым. Мы должны этого врага отшвырнуть от границ. Но на Беверли-Хиллз (англ. Beverly Hills - город в США, на западе округа Лос-Анджелес, штат Калифорния. - А.Г.) мы не в состоянии его достать.

- Но! Один за другим, оставляя трассирующие траектории, выстреливают ваши романы... Это что, - на самом деле, прохановские боевые снаряды с порохом?

- Нет... Я думаю, это такие армии невидимые, которые я вывожу на поле сражение.

- Маршал Проханов выводит! Ага!

- Может быть, тут же и гибнут, падают... Мои армии.

- Нет же! Ну, не может быть! У вас не гибнет ни одна ваша армия.

- Как знать, что будет с нами через 10-15 лет. С нашими репутациями.

Я хорошо помню мою репутацию советского писателя, как я развивался, какая у меня была прекрасная судьба - писательская советская! И как потом она, моя судьба, обрушилась.

С 1991 года я подвергался, как и многие другие писатели патриотические, такому преследованию, шельмованию... Мы были фашистами, извергами, чудовищами, красно-коричневыми. Это даром не прошло. Мы все в рубцах, в метинах.

Мы медленно сбрасывали с себя эти чудовищные маски, которые на нас наклеивали.

- Вы боитесь, что это может повториться?

- Я не боюсь, я жду этого.

- Такое может быть? Опять?

- Конечно. Потому что либеральный противник очень силен, изощрен, и он множит свои ряды.

Мне кажется, что государство недостаточно дает ему отпор.

Иногда - потому, что оно робеет перед этим могущественным соперником. Иногда - потому, что государству не хватает образов, средств. Такого вот вооружения.

Это же война не только разведок, не только оборонных структур, не только гиперзвуковых ракет.

Это борьба понятий, смыслов, тонких энергий, лек-си-ки!

Если это художники – это борьба образов, цветов, красок.

Это и борьба музыкантов.

Эта борьба проходит по всей литературе, по всему искусству, по всей культуре.

Александр Проханов в гостях у "Комсомолки"

Фото: Иван МАКЕЕВ

«Украина станет натовским членом»

- ... Вот Порошенко объявил военное положение в регионах Украины, которые граничат с Россией. Он обвиняет нас в том, что это мы там сосредоточили несметное количество войск... Вы чувствуете запах пороха?

- Я чувствую запах пороха...

Я почувствовал его на майдане, когда был там еще до улицы Грушевского, до бойни. Я грел свои руки в этих бочках, где горели дрова. Ко мне подходили западенцы, заглядывали в мое лицо, узнавали или нет... В конце концов я ушел оттуда и, вернувшись в Москву, сказал, что майдан пахнет кровью. И не ошибся.

Но теперь у меня созрело представление о том, что Украина идет в НАТО. Скорее всего, она станет натовским членом в той или иной форме. Мощным антирусским плацдармом.

Украинская русофобия, которую культивируют на Украине СМИ и Порошенко, - она будет вооружена.

И для Украины - как пронатовского государства и главного антирусского плацдарма, очень естественно - вооружаться, ставить вдоль наших границ радиолокационные разведывательные станции, системы залпового огня.

Мы видим, что они делают в Донецке и Луганске.

Для меня - во всем этом - нет ничего удивительного... Я думаю, что военное положение, которое может быть чревато и военными столкновениями, - это норма, которая была абсолютно ожидаемой после 1991 года, когда Украину вырвали из состава Советского Союза.

И раскол церквей – это ожидаемое явление.

Если Ельцин в годы своего правления решил строить независимое украинское государство, отдал Украину на откуп националистам и всячески помогал... Почему мы сейчас - против автокефальной церкви. Это все звенья одной цепи.

«...Но крупномасштабной войны не будет»

- Дальше-то - что? После провокации в Черном море что еще может быть?

- Я думаю, что сейчас крупномасштабной войны не будет.

Но драма в том, что стратегическая военно-политическая инициатива сейчас - за украинцами. Они в состоянии провоцировать. Они и навязывают именно эту повестку дня.

Они, если хотят, поведут атаку на Донецк и Луганск. Они все время держат в напряжении эти две республики. Они скопили слишком большие контингенты войск и могут ударить в стык этих двух корпусов – луганского и донецкого.

То же самое и здесь, в Черном и Азовском морях. Они захотели устроить эту провокацию – и устроили.

И в дальнейшем возможность устраивать такого рода провокации – маленькие, большие или очень – у них имеется.

Пока что мы находимся в состоянии обороны. Тем более, что весь западный мир априори - за украинцами. И какая бы правда ни была на стороне России, они все равно из этих двух конфликтующих сторон выберут Украину и будут ее поддерживать.

- Мы сейчас все правильно делаем? И как дальше мы должны себя вести?

- Мне кажется, мы делаем все правильно. Потому что наша осторожная политика, которая не могла быть во времена Сталина, - она объясняется тем, что мы недостаточно сильны, крепки.

И наша сложная дипломатия, которая некоторым кажется дипломатией лавирования, дипломатией уступок, - она неизбежна.

Мы еще не прошли стадию полноценного восстановления нашего государство, которое развязало бы нам руки на всех фронтах.

Да и то, что мы сейчас делаем, - это удивительно! Удивительно, что сегодняшняя Россия, которая совсем недавно еще была «черной дырой» русской истории, - в состоянии осуществлять такие грандиозные проекты, как освоение Арктики... Или дальневосточный проект, или вот этот изумительный южный проект – Крым, Черное море. Средиземное море, Сирия... Это все - под силу очень крупному, набирающему мощь государству.

Но вести крупную европейскую войну с НАТО – это невозможно.

О Пересвете и мандариновых корках на снегу

- Вы были в Сирии, а потом - на могиле Саши Прохоренко, который погиб, вызвав огонь на себя и который похоронен на его и моей малой родине - в Оренбуржье.

- Да, это так.

- А я помню - мы ходили по военному аэродрому на базе Хмеймим с Валентиной Терешковой и Иосифом Кобзоном. И их, и меня тогда поражали эти ребята 30-летние - наши летчики, которые улетали на задание, возвращались.

- Потом возвращались не все и не всегда...

- У нас много в стране таких ребят, таких Александров Прохоренко, которые могли бы пожертвовать собой для того, чтобы спасти страну, однополчан, не дать врагу прорваться через границу. Человеческий - Геройский - потенциал изменился за наши лихие годы?

- Я знаю, что русский народ во всей его полноте, всесословно несет в себе эти коды – коды Обожания Своей Земли, Своей Родины, готовность отдать за нее жизнь в час беды.

Я в этом отношении спокоен за армию, за моих друзей – русских патриотов. Их подавляющее число, они готовы это сделать.

Просто, когда человека ведут в бой, иногда в смертный бой, - его к этому готовят комиссары, священники, ему дают сто граммов водки перед страшной атакой. В нем будят эти русские коды Самопожертвования и Победы.

Я недавно был в Брянске, у памятника Пересвету...

СПРАВКА «КП»

Александр Пересве т (? - 8 сентября 1380 г.) - монах-воин, инок Троице-Сергиевского монастыря. Участвовал в Куликовской битве. Русской православной церковью причислен к Лику Святых в чине преподобных, его память празднуется в Соборе Радонежских святых, соборе Тульских святых 22 сентября (5 октября).

- А Пересвет (предположительно) родился в Брянске. Он совершил удивительный подвиг. Когда ему надо было сражаться с Челубеем, он снял с себя доспехи, рясу и помчался к нему со своим копьем - голый. Потому что он знал, что его копье короче копья Челубея. Он помчался для того, чтобы Челубей пронзил его своим копьем. Приблизился к Пересвету на удар его собственного копья.

Это был русский человек.

Пересветом был летчик Виктор Талалихин, солдат Александр Матросов, офицер Александр Прохоренко.

Мы – народ Пересвет. И с этим ничего не может сделать ни пацифист, ни враг. Мы переняли свет. Мы народ света. А свет – это есть принесение в жертву за други своя.

* * *

- Вы всегда в нас вселяли какой-то оптимизм. Мы Проханова любим не только за то, что он умеет очень хорошо и вовремя сгущать краски, но и - как художник, причем не только слова, а и – живописец, я видел ваши картины, - умеете эти краски довести до реального состояния. Так скажите же доброе и оптимистичное что-нибудь!

- Ну, что же... Новый год! Скоро мы увидим, как на белом русском снегу лежат апельсиновые и мандариновые оранжевые корки. Это очень красиво.

Мы увидим детей с румяными щеками, которые маленькими лопаточками разгребают сугробы.

Мы увидим божественную, прекрасную Москву, которая сверкает своими огромными елками. И каждая из этих елок напоминает мне какую-то императрицу огромную, которая стоит - то в золотом кринолине, то в белом. Божественная красота!

И вот - Москва, которая уже готовится к Новому году, - должна вселить в нас ощущение вечной красоты, вечной Москвы, вечного города, который нас будет беречь и хранить в дни испытаний. Она не даст нам пасть духом.