Иван Добронравов: «Было интересно представить, что за молодость была у родителей»

За барабанной установкой Иван оказался впервые

Фото: кадр из фильма

Звезда дебютного фильма Андрея Звягинцева «Возвращение» и сериала «Кадетство» Иван Добронравов теперь перевоплотился в оперативника под прикрытием. В жизни он — достойный борец с преступностью, а в образе — Паштет, патлатый барабанщик, гастролирующий с криминалитетом. О проекте «Вокально-криминальный ансамбль» (НТВ), гриме Гоголя и здоровье отце после инсульта актер рассказал «КП».

- В новом проекте — у вас законспирированный оперативник МВД из ВИА. Верно?

- Я играю музыканта, барабанщика до мозга костей по прозвищу Паштет. Он – часть музыкальной культуры; и находится среди людей, которые любят поиграть и послушать запрещенную музыку. Поскольку «Вокально-криминальный ансамбль» – это история про правоохранительные органы, то он, наверное, единственный герой, который является скорее противником этих органов, нежели их частью.

ВИА был создан в недрах МВД, чтобы подобраться к крупной криминальной рыбе

Фото: кадр из фильма

- Умеете играть на музыкальных инструментах?

- Когда-то давно учился, пытался играть на гобое. Даже на гитаре, но как-то все не увенчалось успехом. Зато мой брат очень музыкальный человек, поэтому я волей-неволей благодаря ему сам пристрастился к музыке. Я меломан: слушаю абсолютно все.

- А стрелять?

- Вообще, да. Не могу сказать, что на стрельбище каждый день езжу, но владею. Мой персонаж в кадре не стреляет, да он и не профессионал в этом деле. А я в силу специальности персонажа научился пользоваться оружием: перезарядить, выстрелить, поставить на предохранитель я смогу.

Паштет — свой среди чужих и чужой среди своих

Фото: кадр из фильма

- Вам пришлось менять внешность для роли. Уютно себя чувствовали в таком гриме «Гоголя из ВИА 80-х»?

- Чувствовал себя, мягко говоря, неуютно: постоянный грим, клей на лице, «невидимки», которые в голову впиваются. И ходить во всем этом по двенадцать, а то и более, часов весьма проблематично. Было счастьем все это снять в конце съемочного дня и почувствовать себя свободным человеком. Зато когда я видел себя в зеркале в гриме, было легче перевоплотиться в героя и поверить, что я совсем другой человек. Было интересно хотя бы на несколько часов представить себе, какая молодость была у моих родителей. Папа мне только рассказывал, как он джинсы на трехлитровые банки натягивал и оставлял на ночь, чтобы они сантиметров на 30 растянулись. В то время это была бомба с точки зрения моды, а я смотрел на все это скептически и думал: «О Господи!». Но когда мы переодевались в эти вещи, то ощущали некую энергии романтики того времени. Я понимал, как кайфово было людям, которые в то время пытались ярко одеваться.

- После триумфа «Возвращения» в 2003 году было ощущение «весь мир у моих ног и дальше все пойдет, как по накатанной»?

- Нет! Во-первых, я был очень маленький, как-то вообще об этом не думалось. Во-вторых, все произошло очень неожиданно.

В семье Добронравовых — все актеры: Иван, Виктор и Федор

- Вы осознавали в тот момент, как вам повезло?

- Да, наверное. Это сложно не осознавать, когда ты ходишь по ковровым дорожкам, в костюмах и среди мировых звезд. Но в тот момент, степень моего осознания была равносильна моему возрасту, в котором это происходило. Мне было 14 лет, поэтому я был рад как ребенок.

- Ваш отец и старший брат — тоже актеры. Обсуждаете с ними работу или это табу за семейным столом?

- Конечно, мне интересно мнение папы. Я всегда с ним советуюсь, и он всегда мне что-то подсказывает. При этом надо сказать, что я повзрослел, и порой он спрашивает у меня совета по поводу своих ролей. Мы очень открыты друг к другу – я, мой брат и мой папа. Стараемся быть объективными и честными. Вообще, главное, чему мне хотелось научиться, так это доверять самому себе в работе. Сколько я себя слышу, столько и узнаю потихоньку. Понимаю, как много задаю лишних вопросов себе. Вместо того, чтобы пойти и что-то сделать, я еще 300 раз переспрошу себя.

- Известная фамилия — это подспорье для актера или наоборот?

- Для меня нет. При поступлении в Щукинское театральное училище, как раз-таки понимал, что я сын Федора Добронравова, брат Виктора Добронравова, и мне было с этим сложно. Потому что всегда висел вопрос: «А меня берут в институт, потому что я хороший актер, или потому что я сын и брат Добронравовых?». И этот вопрос мне много крови подпортил. До сих пор себе его задаю.

- Внутрисемейное актерское соревнование с братом существует в вашей семье?

- Оно не очень ярко выражено, но есть между всеми. Я даже не знаю о таких взаимоотношениях между родными людьми, в частности между братьями и сестрами, где бы не было соревнований. Ты же всегда смотришь: вот у него есть успех, а у тебя нет. Но у нас это соперничество не злобное, а наоборот, с долей иронии. Витя вот уже много лет работает в театре, а у меня репертуарного театра нет, в труппе я не состою, но меня приглашают играть в спектаклях. Я бы не сказал, что мне не хочется служить в театре и что я не завидую своему брату. Конечно, я ему завидую! Но я завидую скорее с той позиции, что радуюсь за него и надеюсь, что «мое» тоже когда-нибудь придет. Я не думаю о том, что «эх, я бы на его месте сейчас был бы лучше!». Не так все происходит. Я безумно рад Витиному пути, потому что я как никто знаю, насколько ему было сложно, и до сих пор сложно. Каждый раз, приходя на его премьеру, я безумно горд, что он мой брат.

- Недавно у вашего папы случился инсульт прямо в день спектакля. Сейчас все в порядке?

- Сейчас все замечательно! И это главное.

«Вокально-криминальный ансамбль», НТВ, понедельник-пятница, 19.50